Судьба саткинца была связана с развитием коcмической отрасли

Сухие репортажные строки из биографии Германа Федоровича, написанные ветераном Вооруженных Сил Советского Союза, А. П. Дроздовым, мы дополнили взволнованными воспоминаниями жены Германа Самохина из письма, адресованного подруге.

Герман Фёдорович – уроженец Челябинской области. Родился в 1933 г. в семье военнослужащего, в которой было шестеро детей, жили в Сатке. Отец погиб на фронте в 1941 г. Се­мья осталась без кормильца. Мальчиш­ка решил бежать на фронт. По дороге его сняли с по­езда и определили в суворовское училище.

«Здравствуй, дорогая Валя, моя подруга, моя землячка! Поговорила с тобой по телефону и  пишу под впечатлением, бросив диванчик и телепередачи о войне. Впервые через пятьдесят лет опубликовали историю о поисках лунного зонда. Вырезку из газеты «Стяг перемоги» размножила и пошлю родственникам, но тебе первой, ты знала Германа ещё ребенком, когда учился в Куйбышевском суворовской училище, и в Сатку, где родился и жила его большая семья, приезжал раз в год, ходил в военной форме, другой одежды не было».

Герман окон­чил Ленинградское во­енное ракетно-артиллерийское училище и его направили в РАУ (Ростовское высшее артиллерийское училище, теперь академия Неделина). Через пять лет в зва­нии капитана он оправился для прохождения службы в космиче­ские войска. Служить пришлось в раз­ных точках Советского Сою­за.

«Условия жилищные никакие, домик, удобства во дворе, он старлей, зарплата малая, я, конечно, не работаю. Пять лет прожили в Ростове, потом получил назначение на «точку», а там магазин, где можно купить еду, за семь километров. С большой сумкой 800 метров шагаю до дороги, где можно голосовать. Взяла 18 соток новины, распахала, посеяла-посадила, всё одна – муж на боевой работе. Я – техник в той же части, всё в секрете, за частой проволочной сеткой. Нажили мы с ним трёх сыновей, ни детсада, ни пионерских лагерей, дети беспризорные, возле солдат воспитываются. А Герман всё стремится воевать, пишет рапорты то на остров Даманский, то в Египет – там события, то на казарменном положении. Опять ужин – и когда вернётся, неизвестно. Для него служба всегда была на первом месте – «слуга царю, отец солдатам». Потом пошел в плавание на несколько лет, впервые наших офицеров переодели в гражданскую форму и дали паспорта».

В 1964 г. Герман Самохин в ка­честве начальника экспедиции оказался на теплоходе «Боровичи», где осуществлялась связь с летающими в космосе аппаратами. 15 сентября 1968 г. с космодро­ма «Байконур» был запущен кос­мический корабль. Главной за­дачей полёта была подготовка к пилотируемому облёту Луны на кораблях серии 7К-Л1, к которой принадлежал «Зонд-5». Он стал пер­вым космическим ко­раблём, совершившим облёт Луны (с живыми, хотя и нepaзyмными, существами на борту: две черепахи, дрозофилы, личинки, семена рас­тений, водоросли, разные виды бактерий) и бла­гополучно вернувшимся на Землю.

21 сентября во время возвращения зонда, была не­своевременно включена систе­ма автономного управления, и посадка корабля в штатном рай­оне в Казахстане оказалась невозможной. Было решено исполь­зовать вариант с приводнением в Индийском океане. К  месту приводнения были направлены четыре корабля ВМФ и три теплохода «Невель», «Боровичи», «Моржовец», каждому был определён район поиска.

«Зонд-5» издавал звуковые сигналы, они были услышаны в бушующую непогоду не только своими, но и американским кораблем. Из центра связи поступила команда: не допустить к объекту американцев и лишить их возможности сфотографировать «Зонд-5». Наши специалисты во главе с Германом Самохиным спустили на воду шлюпку, с трудом натяну­ли брезент и погрузили «Зонд-5» на теплоход.

«Корабли несколько суток бороздили океан. Когда спасали зонд, американский корабль очень близко подошел к объекту. По закону, если предмет найден в нейтральных водах, заинтересованному государству надо доказать, что это твоё, а потом и выкупить за золото. Так, в момент операции над этим районом летали самолеты, а под ним шли подводные лодки. Вот так было опасно и серьёзно. Мне Герман рассказал только, что трое суток не спал, даже не присел, и лишь когда всё закончилось, вошел в свою каюту и упал без сознания. Вот такой груз ответственности. Тут Герман мог даже умереть на месте, а он только сердце надорвал, врачи удивлялись, как еще жив. А ведь Герман имел разряды по 11 видам спорта, жить хотел, держался на таблетках. Одним словом военная кость – суворовец!»

По завершении секретной опе­рации команду корабля расформирова­ли по разным точкам. Герман Фё­дорович был откомандирован в Воркуту, где находился на должности заместителя начальника гражданской обороны. Здесь он получил воинское звание под­полковника и вторую группу ин­валидности (как следствие по­следней военной операции). Вместе с супругой решили переехать в Беларусь – поправить здоровье, купили квартиру в поселке Лиозно Витебской области.

«После спасения зонда его сослали служить в Воркуту, там он получил однокомнатную квартиру. Один сын с женой и ребенком так и прожили с нами в однокомнатной квартире десять лет. Я письмо Терешковой писала и просила нас расширить, но на её положительный ответ Герман отказался, а мне говорил – ты не представляешь остроту жилищного вопроса в Воркуте. Купили домик в Белоруссии, государство даже часть не оплатило, но он там вскоре умер после двух инфарктов».

Прожив всего год на новом месте, Герман Фёдорович скончал­ся. Ему было 63 года. Похоронила его жена без почестей на деревен­ском кладбище. Людмила Петровна перееха­ла жить в Лиозно, а спустя 14 лет районный военкомат помог перезахоронить подполковника Са­мохина на кладбище «Сосно­вый бор» в этом городе. На памятнике Герману Самохину с обратной стороны написано «Космическая Одиссея» и выбит корабль «Космонавт Юрий Гагарин».

 «Космонавт Юрий Гагарин» – морской командно-измерительный комплекс из отряда кораблей, участвовавших в обеспечении летно-конструкторских испытаний всех типов космических аппаратов и посадок спускаемых аппаратов.

«14 лет хлопотала о перезахоронении, так как на могиле в деревне стадо пасётся. Писала в райсполком, ходила в совет ветеранов, таскала папку с фото и справками. Все слушали и молчали, только нервы истратила. Помог новый военком, удивлялся, что хоть человек и военный, но ничего не знал о такой операции. Перезахоронили по военный салют. Он всегда думал сначала о Ро­дине, о партии, а потом уже о сво­ей семье и о себе, в этом была вся его суть».